ПОХОЖ ЛИ В.ШЕКСПИР НА Е.ЗЕЛЕНЕЦКУЮ?

Каюсь. Грешен. Бывает. Иногда, покидая туалет, забываю выключить свет. И моментально нарываюсь на  замечание Елены: «Ты никогда не выключаешь свет в туалете!»

Каюсь. Грешен. Бывает. Иногда, попив кофе, забываю убрать в раковину грязную чашку. Соответствующий нагоняй следует с неотвратимостью, с которой день сменяет ночь: «Ты никогда не убираешь за собой чашку!»

Первые год-два супружеской жизни эти замечания вызывали у меня бурю негодования. Я пытался втолковать Елене, что я вовсе не всегда оставляю включенным свет в туалете, что случаев, когда я убираю свои чашки со стола значительно больше случаев, когда я их на  столе оставляю, а потому  отдельные частные случаи подобных моих промахов не дают ей основания для  неправомерных  всеобъемлющих обобщений.

Неотразимый ответ во всех подобных случаях был одинаков: «Ты никогда меня не слушаешь!». А моя прострация была вообще невыразимой, поскольку это именно Елена меня как раз в этих случаях и не слушала.

Поэтому скоро я сменил тактику. Готовящиеся открыться для соответствующего обобщения и внушения прекрасные уста Елены я стал перехватывать долгим  изматывающим ее силы поцелуем. Но после первого же сделанного ею глотка воздуха, за его выдохом неизбежно следовало толи осуждающее, толи поощряющее обобщение: «Вот всегда ты так!»

Продолжается эта практика и по сей день. Но с некоторых пор я отвечаю Елене по-прежнему долгим и крепким поцелуем уже совсем по другой причине. Таким образом я выражаю ей благодарность за то, что однажды передо мной встал вопрос, который вынесен в заголовок этой заметки.

Однажды я почувствовал, что строки разных переводов сонета 66 В.Шекспира напоминают мне что-то родное и близкое. Что-то очень знакомое я расслышал в тех обобщениях, которыми эти «переводы» забиты, как бочки сельдями.

Однажды я понял, что не мог В.Шекспир быть похожим на мою благоверную, и понапихать в сонете 66 кучу неправомерных обобщений по той простой причине, что он сам же в «Гамлете» написал:

Тупой разгул на запад и восток

Позорит нас среди других народов;

Нас называют пьяницами, клички

Дают нам свинские; да ведь и вправду -

Он наши высочайшие дела

Лишает самой сердцевины славы.

Бывает и с отдельными людьми,

Что если есть у них порок врожденный -

В чем нет вины, затем что естество

Своих истоков избирать не может, -

Иль перевес какого-нибудь свойства,

Сносящий прочь все крепости рассудка,

Или привычка слишком быть усердным

В старанье нравиться, то в этих людях,

Отмеченных хотя б одним изъяном,

Пятном природы иль клеймом судьбы,

Все их достоинства - пусть нет им счета

И пусть они, как совершенство, чисты, -

По мненью прочих, этим недостатком

Уже погублены: крупица зла

Все доброе проникнет подозреньем

И обесславит.

(I, 4, перевод М.Лозинского)

Даже из такого «перевода» можно понять, что Шекспир указывал на недопустимость делать некие обобщения, исходя только из каких-то частностей. И уж тем более это должно быть понятно, если обратиться к словам подлинника, которые ни один переводчик «Гамлета» не удосужился передать с необходимой точностью:

Shall in the general censure take corruption

From that particular fault…

О необходимости уметь подниматься над частностями Шекспир написал и в своих сонетах, и особенно отчетливо в сонете 91:

But these particulars are not my measure,

All these I better in one general best.

Поэтому нет никаких оснований полагать, что в сонете 66 Шекспир, уподобляясь мой Елене, возводит в ранг обобщений такие частности, которые, вообще-то,  в реальной жизни случаются не чаще, чем я  не выключаю свет в туалете.

Достоинство, что просит подаянья… (С.Маршак)

И робкое Добро в оковах Зла… (А.Финкель)

Раз верность изменяет правоте…(М.Чайковский)

И попранную мощь немоготою… (С.Степанов)

И доброта прислуживает злу… (Б.Пастернак)

И так далее и тому подобное. Ровно столько, сколько «переводов» и толкований сонета 66 Шекспира существует на белом свете.

Таким образом, однажды я понял и почувствовал, что на мою любимую, скорую на приведенные выше ее обобщения жену похожи единственно и только «переводчики» и читатели всех «переводов» и толкований сонета 66 В.Шекспира, строки которого им представляются некими обобщениями.

Особенно эта похожесть выражается в том, что все делаемые Еленой обобщения по поводу моего  поведения в быту, вовсе не отвращают ее от семейной жизни со мной (и меня с ней), а все умиляющие и воодушевляющие читателей «переводов» и толкований сонета 66 Шекспира содержащиеся в них обобщения вовсе не отвращают их от жизни на этом свете.

А потому моя Елена вполне заслужила этот нерукотворный памятник ей. К тому же теперь у нее не будет повода для обобщения, что для меня Шекспир важнее, чем она. И даже будет повод еще раз указать на необходимость слушать ее.