КУЦЕЕ СЛОВЕЧКО СОНЕТА 37 В.ШЕКСПИРА

О, Время...твой долг...

Вскрыть новый смысл в старинных книгах нам.

В.Шекспир

Похоже, все читатели оригинала сонета 37 В.Шекспира и читатели всех переводов его на разные языки, видят смысл этого сонета в одном - в простом воспевании множества достоинств некого молодого современника этого сонета автора. А между тем, на примитивность и поверхностность такого понимания указывает одно уже куцее словечко оригинала, неоднократно в этом оригинале повторенное.

As a decrepit father takes delight

To see his active child do deeds of youth,

So I, made lame by fortune's dearest spite,

Take all my comfort of thy worth and truth.

For whether beauty, birth, or wealth, or wit,

Or any of these all, or all, or more,

Entitled in thy parts do crowned sit,

I make my love engrafted to this store;

So then I am not lame, poor, nor despised,

Whilst that this shadow doth such substance give

That I in thy abundance am sufficed

And by a part of all thy glory live.

Look, what is best, that best I wish in thee;

This wish I have, then ten times happy me.

Находится это словечко во втором катрене представленного текста. Повторено оно в этом катрене целых пять раз. И составлено оно всего-навсего из двух английских букв - "or". Или, по-русски, - "или".

Автор этой заметки попробовал передать смысл написания и повторения этого слова автором сонета  с помощью куцего же русского слова "будь".

Будь знатен ты, богат, умен, красив,

Иль часть, иль все, иль более имей,

В своей натуре царски воплотив,

Мою любовь я прибавляю к ней.

То есть, кратко, получается, что автор этого сонета об его объекте знал совсем немного. Всего-навсего  только "thy worth and truth", о которых сказано в последней строке первого катрена сонета.

Все другие качества объекта этого сонета, о которых написано после слов "thy worth and truth", автор этого сонета в этом объекте или только предполагает, или только желает, чтобы они у этого субъекта были. В прошлом. Или даже, точнее, только хочет видеть их в этом объекте этого сонета. И тогда счастье В.Шекспира - счастье видеть, что у объекта этого сонета уже есть "worth and truth", было бы в десять раз больше.

Что же до счастья автора этой заметки, то ему вполне достаточно счастья точно знать, в ком уже в его время В.Шекспир эти самые "thy worth and truth" сумел разглядеть, выполнив долг, о котором сам В.Шекспир написал  словами эпиграфа.