В ЧЕМ НИ ОДИН ПОЭТ НЕ ПРЕВЗОЙДЕТ НАСИМИ

Вот о чем мы, поэты, и мыслить должны, и заботиться с первой же песни,

Чтоб полезными быть, чтобы мудрость и честь среди граждан послушливых сеять.

                                                                                                                              Эсхил

Настоящий поэт — это настоящий человек и настоящий мудрец. «Только поэт является по-настоящему человеком, и по сравнению с ним наилучший философ — карикатура» (Ф.Шиллер).

Именно в силу последнего обстоятельства философы до сих пор не понимают, что именно видение, в чем состоят зрелость, мудрость и честь человека нес людям первый поэт человечества — слепец Гомер.

Носятся вечно по ветру людей молодых помышленья, побужденья;

Если ж участвует старец, то смотрит вперед и назад он.

                                                   («Илиада», III, 105, перевод В.Вересаева)

Условия его времени заставляли Гомера задолго до Эзопа выражаться эзоповским языком. Но если еще и в наше время люди, читающие Гомера, не способны  из его произведений понять, что мудрость человека состоит  даже не столько в видении взаимосвязи элементов прошлого, настоящего и будущего в каждом миге бытия и бытия людей, сколько в способности делать из этой взаимосвязи необходимые выводы, то это означает только одно — сознание нынешних людей застряло на уровне сознания современников Гомера.

А потому и ныне актуально звучат слова Гомера:

События зрит и безумный.

Эх, деревенщина! Только о нынешнем дне ваши думы!

Насколько известно автору, до нашей эры эстафету Гомера подхватил один только поэт — Вакхилид, в песне Клеоптолему Фессалийскому выразившийся более чем ясно и определенно:

Каждому своя честь:

Неисчетны людские доблести;

Но одна между ними — первая:

Правя тем, что в твоих руках,

Правыми путеводствоваться мыслями.

                                         (перевод М.Гаспарова)

В песне Липариону Кеосскому Вакхилид пояснил, какая основа делает мысли «правыми»:

Смело я крикну —

Ибо в истине все обретает блеск.

И чтобы ни у кого не было сомнений, о какой истине он говорит, в песне Аргею Кеосскому  Вакхилид заявил:

…немногим лишь

Смертным дано прозревать грядущее.

В  эре нашей эстафету Гомера подхватил В.Шекспир. Соответствующие указания на это содержатся не только в его произведениях, но и в надписи, выбитой на плите его могилы. Его понимание мудрости в наиболее концентрированном виде изложено в монологе Уоррика  в первой сцене третьего акта второй части хроники «Генрих IV»:

Есть в жизни всех людей порядок некий,

Что прошлых дней природу раскрывает.

Поняв его, предвидеть может каждый,

С ближайшей целью, грядущий ход

Событий, что еще не родились,

Но в недрах настоящего таятся,

Как семена, зародыши вещей.

Их высидит и вырастит их время.

И непреложность этого закона

Могла догадку Ричарду внушить,

Что, изменив ему, Нортумберленд

Не остановится, и злое семя

Цветок измены худшей породит…

                 (перевод  Е.Бируковой, в подчеркнутых словах подправленный автором)

«Краткость — душа ума». И в этих немногих строках Шекспира столько мыслей, что раскрытию их можно посвятить не одну статью. Но для данной статьи главное заключается в том, что в этих строках содержится прямое указание Шекспира на необходимость, полезность делать из истины взаимосвязанного сосуществования элементов прошлого, настоящего и будущего в каждом миге бытия и бытия людей закономерные, на практику людей выходящие выводы. При этом очень важным является указание Шекспира на то, что эта мудрость доступна и необходима именно каждому здравомыслящему человеку.

Но в этих строках еще не выражено, к моменту написания этих строк еще Шекспиром не выработанное, понимание, что каждый человек суть эта самая материализованная вечная истина взаимосвязанного сосуществования элементов прошлого настоящего и будущего в каждом миге бытия.

Таким образом, у Шекспира, как и у Гомера и Вакхилида, понимание, в чем  состоят мудрость и честь человека, оказываются разведенными по различным их произведениям и по различным частям этих произведений. И это является, в некоторой, но очень малой, степени, оправданием того, что это понимание остается до сих пор недоступным нынешним людям.

С недавних пор автору стало известно, что, оказывается, у Шекспира был предшественник, сумевший все сказанное выше сконцентрировать в нескольких словах. И был этим предшественником Шекспира тоже поэт и мудрец, суфий Имадеддин Насими (1370-1417). Эти несколько слов написаны Насими в следующем стихотворении:

Из пустырей небытия был дух святой на свет явлен:

Неизреченное тая, в сияньи явных мет явлен!

Светило истины взошло в мельчайших блестках бытия,

И свет его осилил зло — был, солнцем обогрет, явлен.

Над вечностью подъемля тяг, «Я — истина!» — воззвал Мансур —

Земле и небу вечных благ нетленный был завет явлен.

Благого лика естество, ты — свиток истины самой:

Весь сущий мир из букв его — в покровы их одет — явлен.

О воссиявшее во мгле зеркало светлого чела,

Где, на каком еще челе, всей сущности отсвет явлен?

Свет, бывший тайным, не угас: любовью ангелов храним,

Он праведникам был не раз в награду за обет явлен!

О чтущий идолов! Усвой величье господа, прозри:

Господней волей идол твой, как и любой предмет, явлен!

Отшельник, жаждущий постичь ниспосланного слова суть!

Внемли тебя зовущий клич: желанный миг бесед явлен.

О ты, кто ханжеству радел, — живущий ложью лицемер!

Каков итог свершенных дел, таков им и ответ явлен.

О шах, погрязший в злых делах на бренном теле бытия!

Едва услышишь слово «шах» — глядишь, и мат вослед явлен!

Хвала творцу! Он не суров к мужам обета и любви:

Им без зароков и постов всевышнего совет явлен.

Дар истины из двух миров просил смиренно Насими —

И был услышан страстный зов: тот дар, что им воспет, явлен!

                                                                   Перевод  С.Северцева

Об этом стихотворении, как и о творчестве Насими в целом, исследователями еще будет написано много статей и книг. Здесь же важно следующее.

На необходимость делать из воплощенной в каждом человеке истины необходимые выводы Насими смог указать одним-единственным словом — «свиток». То есть в обращенных к каждому читателю этого стихотворения словах — «ты — свиток истины самой» —  Насими указал на то, что этот свиток, эту истину надо разворачивать и читать.

Таким образом, вложив всю душу своего ума в это краткое и емкое слово, Насими не только превзошел Гомера, Вакхилида и Шекспира, но и лишил будущих настоящих поэтов возможности превзойти его в этом отношении.

И все-таки, когда среди людей снова появится настоящий человек и настоящий поэт, ему предстоит превзойти и Гомера, и Вакхилида, и Мансура Халладжа, и Насими, и Шекспира вместе взятых. Ему предстоит  не только найти новые емкие слова, которыми он выразит выработанное этими его предшественниками понимание чести и мудрости человека. Ему еще предстоит найти такие слова, которые найдут отклик в умах и душах людей. Ему предстоит найти такие слова, которые убедят людей в необходимости развертывать и читать свиток воплощенной в каждом из них истины.

Ему предстоит открыть глаза людей на красоту этой вечной истины и на ее человечность.

Хоть не вечен человек,

То, что вечно, человечно.

                              А.Фет

То есть, ему предстоит не только самому подхватить эстафету своих великих и славных предшественников, но и суметь передать ее уже не одному только какому-то человеку через сколько-то веков, а многим людям и на многие века.

И пусть заветом этому поэту и человеку, которому людишки и поэтишки мелкие будут указывать на извечную известность неосуществимости подобной задачи, будут слова В.Шекспира, верность которых не раз подтверждалась на практике:

                            Предприятия

Необычайные являются для тех

Неисполнимыми, кто трудный их успех

Берется взвешивать и полагает ложно,

Что беспримерному случиться невозможно.